Мобилизация, объявленная Владимиром Путиным, по факту оказывается не частичной, а всеобщей – повестки приходят и людям под 50, и тем, кто не служил, и студентам. Реакция общества – очереди на границах и скупленные авиабилеты на все ближайшие даты – в целом говорит о том, что россияне брать в руки оружие и ехать на фронт желанием не горят. Однако многие все-таки берут повестки и приходят на сборы. Корреспонденты Север.Реалии посмотрели, что происходит у военкоматов и сборных пунктов.
Военкомат в Калининграде находится в здании довоенной постройки, недалеко от центра города. Уже через два дня после указа у входа собралась небольшая очередь, человек десять. Правда, половина из них – женщины среднего возраста. Они взволнованы и пришли, чтобы прояснить ситуацию. В Калининградской области планируется призвать 4500 человек.
– Мы не поняли, кто и когда должен получать повестку. У нас мужья, дети, а толком еще ничего не ясно, – говорит женщина лет 40, параллельно общаясь с кем-то по мобильному телефону. – Мой муж пока не получил повестку, и по возрасту пока вроде не должен, но хочу уточнить. Знаете, сейчас такая неразбериха, что может быть все…
Молодой человек в темной одежде лет 30 с растерянным видом переминается с ноги на ногу.
– Мне вчера пришла повестка. Вот, сейчас, как понял, надо проходить медкомиссию. Я работаю на стройке, отпросился, и теперь не знаю, выйду ли на работу или отправят воевать. Но я не хотел бы. Не очень хорошо к этому отношусь всему. Это стало для меня неприятной неожиданностью, – сказал он. Свое имя назвать отказался.
Собравшиеся в основном молчат. Настроение у большинства под стать погоде в этот осенний день – хмурое, смурное, на вопросы люди отвечают неохотно. "Вот что пристаешь? Если б тебе нужна была помощь, я бы помог, не надо лишних вопросов", – так ответил калининградец средних лет на вопрос корреспондента, пришла ли повестка ему самому или его сыну.
"У нее это единственный сын"
Похожие настроения и в стороне от военкомата. Разговор о мобилизации жители города поддерживают не то чтобы неохотно, но точно без воодушевления. Мало кто готов назвать свое имя, и все отказываются сфотографироваться.
Калининградец Михаил, высокий крупный мужчина, не проходил срочную службу. Ему 36 лет, у него трое детей, но тем не менее он не уверен, что вскоре не получит повестку. Работает водителем-экспедитором на продовольственных товарах.
– Сейчас обещают, что пойдет служить только определенная категория граждан. Но я ничему не верю. Сегодня могут сказать одно, а завтра другое, – говорит он.
Другой калининградец, внешне крепкий и интеллигентный, по возрасту теоретически попадает под мобилизацию первой очереди – ему 27 лет, но не подходит под ряд других критериев: у него имеется ряд заболеваний и нет военной специальности. Но у него есть знакомые, которым уже пришли повестки.
– Они сейчас пытаются купить билеты, чтобы уехать из страны, – говорит он. – Им можно только посочувствовать: стоимость перелетов за последние дни значительно выросла, а сами билеты, в Грузию, например, раскуплены на недели вперед.
У Александры из Калининградской области повестку получил сын подруги. Ему 21 год.
– У нее это единственный сын, растила его без мужа. Подруга в ужасе. Говорит, он все, что у нее есть, и очень боится, что его с почестями вернут в цинковом в гробу, – рассказывает она.
Корреспондент Север.Реалии подтвердил эту информацию у матери подлежащего мобилизации парня. Она призналась, что некий выход из ситуации они с сыном нашли:
– Я сама не знаю, где он будет, и предпочитаю по этому поводу пока не распространяться, дабы не подвергать его риску. В военкомат он не ходил, повестка пришла по месту жительства. Но повестку в руки он не взял. Сейчас нам помогают, и мы решили действовать так, чтобы мы друг о друге ничего не знали. И даже знать, где он, я не буду. Это на всякий случай, – говорит она.
"Задолбался неделями в окопах жить"
У преподавателя математики Валентины Савельевны два зятя, и оба попадают под призыв – оба военные в недавнем прошлом.
– Я просто не сплю уже который день, – говорит она. – Так получилось, что первый зять уже оформлял документы на пенсию. Уже почти ушёл, но вот ему завернули все документы и сказали, что он нужен Родине. Пока на пенсию не отправляют военнослужащих. Второй зять воевал в Сирии. Навоевался по самое не хочу. Столько всего видел, что ни о каких участиях в новых военных конфликтах даже не помышлял. Хватило ему. Но сейчас мы понимаем, что он очень ценный кадр. Есть боевой опыт, причём совсем свежий. А у меня оба зятя очень хорошие люди, я безумно переживаю за них и даже боюсь думать о ближайшем будущем.
Калининградец Дмитрий Золотарёв уже много лет работает кладовщиком. Но 10 лет назад он служил по контракту в погранвойсках. По истечении пятилетнего контракта продлевать его не стал, находится в звании прапорщика в запасе.
– Мне, конечно, не нравится, что всех просто берут и заставляют воевать. Ну есть же куча желающих взять автомат и пойти стрелять! Я и уволился-то потому, что мне не понравилась вся эта военная система, я задолбался неделями в окопах жить, – рассказывает Золотарев. – Забыл всё это как страшный сон, и на тебе! Что самое палевное для меня, это то, что основная работа у меня была на границе – паспорта проверять, за контрабандой следить. Сторож, одним словом. По идее, меня и должны отправлять в условный Белгород следить за дезертирами. Но год я пробыл в другом месте. Что-то типа спецназа. Меня там учили танки подрывать. Я не знаю, внесено ли это в моё личное дело. Если внесено, то хана мне, я в самое пекло поеду.
– А насчет того, чтобы уехать из страны или спрятаться, не думали?
– У меня нет денег куда-то перебираться сейчас. Заезжал в автосервис, подвеску поменять, мне 30 тысяч насчитали. Я просто езжу на старой. А прятаться? Ну спрячусь, и что? У меня семья, мне работать надо. А если я спрячусь, то что делать буду? В лесу грибы собирать?
На следующий день Дмитрию пришла повестка в военкомат. Он ушел в запой.
Близок к запою и Кирилл Авдеев, простой работяга, отслуживший срочную 15 лет назад.
– Да гребут всех подряд, без разбора! Нет вот этого, до 35 возраст, чтобы отслужил обязательно, – говорит Авдеев. – У меня на работе парню 35 лет, ему повестка пришла. А он даже не служил. Это как? Гребут в никуда, хоть бы сроки были, кто, в какое время должен призываться, куда отправлять будут. Говорят, что платить будут. Да на фиг мне эти деньги нужны! Жена у меня молодец тоже. Говорит, давай тебе тёплых вещей купим. Чтобы, когда призвали, я там не замёрз. Заботливая какая, я её чуть не послал. Я не пью вообще уже около десяти лет. Сейчас меня от стакана отделяет практически ничего. Знакомый из Полесска рассказывал, что у них там по квартирам ходят и повестки вручают. Нам директор на планёрке сегодня сказал не брать трубку с незнакомых номеров. Что делать дальше, просто не знаю.
У Жанны, жительницы Багратионовска, повестку принесли брату.
– Ему 26 лет, он проходил срочную службу и по всем параметрам подходит. Но, когда он был в армии, он был здоров. А сейчас у него больная спина. Он ничего поднять не может. У него сорван позвоночник давно. А они даже не интересуются! Какой из него боец? Мы позвонили в военкомат, и нам там ответили, что заключение о непригодности надо было делать раньше. А теперь ничего не спрашивают. Они мальчишек туда везут на убой. Они должны отбирать качественно, а не кого попало! Он просто не вернется, – срывается на плач сестра призывника. – Он у меня водитель грузовика. И помимо спины, у него жидкость под коленкой собирается. Когда выжимает сцепление, нога болит. Сейчас будем делать МРТ, но опять же результаты могут не принять в расчет, так как забирают всех подряд. Но я пойду до конца, я обойду все пороги, чтобы его спасти. Он за повестку не расписывался, и может быть или штраф, или суд. Я понимаю, что рано или поздно все пойдут...
Сергей Цурко – руководитель регионального отделения Центра по противодействию киберпреступлениям. А еще – водитель скорой помощи. Ему 46 лет. В понедельник ему позвонили из военкомата и сказали завтра явиться на пункт сбора с вещами.
– Они совсем сдурели? Я даже по второй категории – до 45 лет не подхожу! – возмущается Цурко. – А еще я работаю в скорой помощи и занимаюсь предотвращением суицидов среди подростков! У меня четверо детей к тому же и сопутствующее заболевание. Я все это сказал, как и то, что мне повестку в руки никто не вручал. На что получил ответ: "Завтра в 9 утра вы должны явиться. Может, разберутся". Я не пойду, я что – больной? У меня знакомого парня без глаза так забрали уже и увезли. И вообще, никто войну не объявлял, почему хватают тогда всех подряд?
Единственная надежда на прессу, добавляет Сергей. Он считает, что гласность может помочь защитить от отправки на фронт хотя бы тех, кто действительно не подходит для участия в боевых действиях.
Но есть в регионе и те, кто добровольно готов идти воевать с Украиной. Андрей через неделю едет туда уже в третий раз.
– Для меня это понятие патриотизма. Первые два раза я ездил не за деньги, а помогать мирным жителям. Считай, за свой счет, на дорогу обратно еле набрал. Сейчас вот собираюсь в третий раз. И в этот, и в предыдущие сам ходил в военкомат писать заявления, – говорит Андрей. Рассказывать про себя, есть ли у него семья, дети, какая работа, он отказывается.
В военкоматах Калининграда отказались рассказать корреспонденту Север.Реалии, как идет набор и случаются ли спорные ситуации, поскольку это "конфиденциальная информация".
"Бежать поздно, уклоняться бессмысленно"
В Петербурге военный комиссариат Адмиралтейского и Кировского районов на Рижском проспекте закрылся сразу после объявления о мобилизации, но 26 сентября он снова открыл свои двери мобилизованным. У здания военкомата стоит заказной автобус. Рядом с ним торопливо курят люди с сумками. Дежурят машины Росгвардии с большими буквами Z из малярного скотча на капоте. У входа патруль – девушка в полицейской форме. В радиусе 100 метров глушат мобильную связь.
Огромная очередь к кабинетам на втором этаже тянется прямо от входа, поэтому турникет опущен ‒ войти может кто угодно. В очереди стоят в основном понурые, напряжённые мужчины всех возрастов и комплекций. Молодых мало, основная масса ‒ седоволосые, пожилые. Усатый мужчина лет 50 сидит на подоконнике и болтает ногами. Он единственный расстроился, когда очередь за час смогла хоть немного продвинуться ‒ пришлось вставать. У всех в руках внушительные папки с документами. С корреспондентом говорить никто не соглашается. Полный мужчина в камуфляжной одежде в какой-то момент не выдерживает:
‒ Иди ты со своими вопросами!
Мужчина, стоящий рядом с ним, согласно кивает. На какое-то время очередь оживляется: все с интересом слушают истерику молодой женщины, которая пытается добыть в информационном окошке свои документы.
‒ Если вы не позовёте начальника, я поеду в Министерство обороны и наведу шума там. Я приехала сюда из другого города, купила билеты за 20 тысяч! Что? Я к вашей мобилизации тоже отношение имею, что вы мне тут оправдываетесь?
Спустя 15 минут обоюдных угроз и оскорблений дама получает от бабушки из информационного окошка направление в нужный кабинет. Там ей говорят вернуться за документами в 17.00, хотя военкомат в это время должен уже закрыться для граждан.
На всю толпу удалось насчитать только одного добровольца. Высокий мужчина лет 30 входит, кричит: "Я доброволец, куда мне?" и исчезает под руку с сотрудником военкомата где-то в коридорах. Очередь провожает его выразительными взглядами и многозначительным молчанием.
На выходе из военкомата девушка в полицейской форме, как и люди в очереди, попросила корреспондента Север.Реалии никому здесь вопросов не задавать. Мимо проходят студенты из соседнего СПбГАСУ: они рассуждают о том, что срок за убийство потенциально может быть меньше, чем за уклонение. Люди, курящие у военкомата, на них оборачиваются, но ничего не говорят.
Рядом со зданием военного комиссариата, по соседству с алкомаркетом, стоит, собравшись в кружок, группа людей. На земле бутылка коньяка, вместительная фляжка, колбасная нарезка и батон. Так люди в 12 часов дня отмечают проводы на войну. Провожающие тоже отказываются говорить с корреспондентом, добавляя на прощание, что им не нужно никакого сочувствия.
На набережной Фонтанки, 90, располагается пункт отбора на военную службу по контракту.
Здесь собралась разношёрстная публика: кто-то рвётся служить добровольно, кто-то просто не стал дожидаться повестки и решил подписать контракт в надежде на условия получше. Тут легко заблудиться: по одному адресу располагаются 20 корпусов, но найти военкомат всё же можно ‒ ориентиром служит машина Росгвардии. Попасть внутрь без документов нельзя, однако очередь самоорганизовалась снаружи: люди сидят на заборчике напротив входа и в сквере, в нескольких метрах от пункта. Некоторые от скуки качаются на качелях на детской площадке.
Первым в глаза бросился взрослый мужчина явно не призывного возраста. Он сидит на маленькой ограде и курит. Владимиру 54 года, он собирается на войну добровольно.
‒ У меня есть свой долг, ‒ загадочно говорит он, не объясняя больше ничего.
Рядом с пунктом отбора, в соседнем здании, находится офис "ПЕТЕРБУРГГАЗА". Оттуда то и дело выходят покурить сотрудники. Разговаривают почти всегда о "бронях". Многих "забронировали" от мобилизации. Тех, кто постарше, освобождать не стали, поэтому молодые своеобразно успокаивают возрастных:
‒ Да ты просто на фиг никому не сдался.
Дальше, в сквере на лавочке сидит мужчина. Вокруг его скамейки ходит туда-сюда женщина, на секунду присаживается, снова встаёт и продолжает нервно ходить. На вид им обоим за 40.
‒ У нас сюда сына вызвали. Бежать поздно, уклоняться бессмысленно, ‒ говорит мать. В руках у женщины трясётся потрёпанный файлик с документами.
Вскоре их сын выходит сам: зовут Фарид, 24 года. В 20 лет он прошёл срочную службу, а сейчас решил, что лучше сам пойдёт по контракту, чем потом заставят идти по повестке. Рядом с Фаридом его жена. Он говорит, что ей через месяц рожать, и ласково гладит ее по животу. Супруга признаётся, что много раз отговаривала Фарида идти служить ‒ не помогло. Всё семейство за Фарида боится, но концепцию уклонения не понимает. Сам будущий солдат тоже переживает, но выхода не видит.
‒ Страшно-то страшно, но выбора-то все равно нет. Надо идти. Другого варианта не существует, я думаю. Раз зовут, значит, помощь нужна, – рассуждает он.
Утром в понедельник возле петербургского военного комиссариата на Московском проспекте собралось не меньше трёх десятков человек. Люди стоят группами. Мужчины в камуфляже улыбаются.
– Пойду защищать тебя, – обращаются один из них к своей даме. Провожающие женщины трясущими руками закуривают одну сигарету за другой.
– Отправляют старше 45 лет с группой “Б” – ну, тех, кто не годен. Как обычно всё через жопу, – объясняет ситуацию кому-то по видеосвязи призывник в деловом костюме.
– Ни ручки, ни бумаги, ни начальства здесь нет! Никто ничего не понимает, только мужиков наших увозят! – срываясь на крик на входе военкомата, жалуется по телефону женщина.
Из дверей комиссариата выходит бабушка с рослым парнем. Они общаются на языке жестов: пожилая петербурженка разъясняет слабослышащему парню, что в ближайшие дни они понесут справку в военкомат.
Возле военкомата поставили глушилки, а здание караулят не только росгвардейцы, но и полиция с военными.
Пока одиночки собираются в группы и обсуждают, как они напьются в части, у стены обнимаются парочки.
– У меня всё нормально. Призывная категория у меня не первая, я буду в территориальной обороне, но нас и в Сталинград отправляют. В общем, на курорт едем, чтобы мы отдохнули от работы, – говорит Север.Реалии лысый мужчина.
– И от детей, от жён, – добавляет, уткнувшись в грудь мужчине, его спутница.
– Да, и от детей, от жён. Но мы вернёмся, вы даже не сомневайтесь, – уверяет он её.
В стороне успокаивает плачущую девушку парень в военной форме – у него первая призывная категория. По его словам, войну он не поддерживает, но повестку вручили ему прямо в руки. Возможности сбежать у него не было, но он "искренне надеется, что ему не придётся убивать людей и делать поступки, о которых он впоследствии будет жалеть".
После обеда во дворах у военкомата Василеостровского района уже идут проводы. В типичном питерском скверике собрались провожающие – пьют они с 7 утра. Некоторые не просыхают с пятницы.
В толпе корреспонденту Север.Реалии рассказывают, что около десяти человек пришли провожать своего 32-летнего "лысого товарища". Ему на прошлой неделе пришла повестка, он решил не уклоняться и явился в военкомат.
– А как уехать? Потом найдут и 10 лет дадут. Да и Казахстан нас уже на *** шлёт, – говорит его жена. Рядом с ней стоит ее подруга, которая уверена, что доказать что-либо системе не получится, людей отправляют воевать без разбора.
– У моего родственника астма, а ещё у жены вторая группа инвалидности и ребёнок. Ему пришло мобилизационное предписание. Он сходил в воскресенье в платную клинику, сделал справку для военкомата за свои деньги, принёс её. И ни в какую. Сказали, что годен. Собирает вещи.
На детской площадке распивают пиво три 20-летних парня. Они провожают своего друга. Один из них скоро пойдёт служить срочку, другой уверен, что "ему тоже скоро придёт предписание". "Двум моим корешам уже пришла повестка. Думаю, я следующий. Косить не собираюсь", – поясняет он.
Поставив ногу на железный заборчик возле военкомата, худощавый мальчик потуже завязывает шнурки на берцах.
– Не, меня пока никуда не отправляют, – отвечает он корреспонденту Север.Реалии. – Но я сейчас сам делаю всё, чтобы попасть. Буду добровольцем.
Покончив со шнурками, он накидывает на плечи рюкзак с флагом России и буквой "Z".
– Нужно помогать нашим, – добавляет он.
На лавочке в сквере плачет, сидя на коленях у мобилизованного, его невеста. Вскоре он ухолит, и тогда девушка тихим голосом делится своим горем: отговорить его не получилось. После того, как ему пришло предписание, "у него других вариантов не было – человек он идейный".
К трём часам дня из здания вышел военком и начал вызывать парней по фамилии – всех их повезут в военную часть в посёлке Каменка Ленинградской области. Друзья мобилизованных включили на колонках "Прощание славянки".
Спустя 10 минут толпа направилась к автобусу. Пока молодые люди грузились и прощались, проходящие мимо ускоряли шаг, видимо, не желая оказаться в следующей партии.
– Не прощаемся, говорим до свидания, до скорой встречи, – успокаивает военком. Кто-то из провожающих подхватывает и начинает петь: "До скорой встречи, до скорой встречи, моя любовь к тебе навечно".
– Я вернусь! – кричит вслед двухметровый "идейный" парень. Плач его матери переходит в животный вой.
Автобус уехал. Все женщины возвращались к дверям военкомата с красными глазами. Парни молча доставали салфетки и старались незаметно вытирать носы.
После объявления о мобилизации в городах России прошли несогласованные акции протеста. В Калининграде к Дому советов пришли порядка двухсот человек. На место проведения акции и к площади Победы стянули Росгвардию и полицию. Некоторые протестующие были с плакатами. Участников протеста задерживали прямо в ходе акции. В Петербурге на акции 21 и 24 сентября вышли тысячи горожан, сотни были задержаны и получили наказания в виде штрафов или арестов. Всего на протестных акциях с 21 по 25 сентября было задержано 2352 человека.
В субботу, 24 сентября в здание военкомата в Черняховске Калининградской области мужчина кинул "коктейль Молотова". Загорелась стена двухэтажного здания. Площадь пожара составила полтора квадратных метра. Пожар удалось потушить дежурным. Поджигателя задержали.
Число поджогов военкоматов стало резко расти после объявления мобилизации. В Подмосковье, Амурской области, Волгоградской области, Канске и других областях люди бросают в здания бутылки с зажигательной смесью. За прошедшую неделю СМИ и блогеры зафиксировали свыше 20 таких инцидентов.
